Акселерандо - Страница 154

154

«Я так же мертва, как и ты». Она одаривает его леденящей улыбкой. «Никто не остается мертвым в наши дни. В особенности — те, кто знают Айнеко…»

Манни моргает, чувствуя, как накатывает легкое раздражение. «Это все, конечно, замечательно, но я ожидал гостей» — говорит он с деланным ударением. «А не воссоединение семьи или нудную пуританскую проповедь…»

Памела фыркает. «Продолжай валяться в своем хлеву сколько хочешь, детка. Мне-то что? Но пора позаботиться кое-о чем более важном. Как давно ты проверял своего основного?»

«Основного?» Манни напрягается. «С ним все в порядке». Его глаза фокусируются на точке в бесконечности и пару мгновений он вглядывается во что-то вдали — загружает и воспроизводит недавние записи сознания юного себя самого. «Что это за кошка, с которой он играет? Это не компаньон!»

«Айнеко. О чем я и говорила». Памела начинает нетерпеливо постукивать по подлокотнику стула. «Проклятие нашей семьи вернулось еще в одном поколении. И если ты не сделаешь с этим ничего…»

«С чем?» Манни выпрямляется. «О чем ты говоришь?» Он поднимается на ноги и поворачивается к ней. Небо за окном, отражая растущее в нем предчувствие, начинает темнеть. Памела тоже встает, вырезанный из реальности стул исчезает в воздухе, и она оказывается стоящей перед ним. В ее глазах — холодный вызов.

«Я думаю, ты прекрасно знаешь, о чем именно я говорю, Манни. Пора отложить эти чертовы игрушки. Повзрослей, пока у тебя еще есть возможность!»

«Я…» он прерывается. «Кто это — я?» — спрашивает он. Прохладный сквозняк неуверенности пробирается под рубашку и осушает капельки холодного пота, ползущие по его спине. «И что ты тут делаешь?»

«Ты действительно хочешь узнать ответ? Я мертва, помни. Мертвые знают все. Это не всегда хорошо для живых».

Он набирает воздух в легкие. «Я тоже мертв?» На его лице отображается озадаченность. «…в Седьмом Небесном Кубе — взрослый-я, что он там делает?»

«Это случайное совпадение, которое таковым не является». Она берет его за руку, и сбрасывает глубоко в его сенсорий шифрованные метки — цепочку хлебных шариков, уводящих куда-то в темную и нехоженую часть мыслепространства. «Хочешь разобраться? Следуй за мной». И она исчезает.

Минуту спустя Манни, испуганный и озадаченный, стоит у окна, наклонившись вперед и разглядывая застывшее великолепие несущегося внизу самолета. «Вот дерьмо» — шепчет он. Она прошла прямо сквозь мою защиту и не оставила ни следа. Кто она такая?

Отражение его умершей прабабушки — или кто-то еще?

Я должен отправиться за ней, если я хочу выяснить — понимает он. Поднимает левую руку и вглядывается в невидимую метку, ярко горящую под оболочкой из плоти. «Воссоедини меня с главным».

Долю секунды спустя пол пентхауса выгибается и жестоко сотрясается, и вой сирен возвещает, что время подошло к своему концу и застывший авиалайнер завершил свое путешествие. Но Манни там уже нет. И если небоскреб падает в симуляции, в которой нет никого, кто мог бы это увидеть — случилось ли это на самом деле?

* * *

«Я пришел за мальчиком» — говорит кот. Он сидит на ковре ручного плетения, расстеленном на дощатом полу, выставив заднюю лапу под странным углом, как будто просто забыл о ней. Осознав, насколько колоссальна представшая перед ним сущность, когда-то бывшая причудой послечеловеческого творчества его предков, Сирхан с трудом удерживается от паники. Когда-то Айнеко был робокошкой, но он дополнялся и усовершенствовался снова, и снова, и снова. Даже в восьмидесятые, когда Сирхан впервые повстречал кота во плоти, тот уже был невообразимым и чуждым разумом, ироничным и тонким. И теперь…

Сирхан знает, что Айнеко манипулировал его эйген-матерью — он направил ее природное влечение прочь от его настоящего отца, к другому человеку. В периоды мрачной интроспекции он также подумывал и о том, не стоит ли кот каким-нибудь образом за его собственным разбитым детством, за неспособностью его настоящих родителей стать ему близкими. И нельзя забывать, что в начале всех начал кот был, кажется, пешкой в свирепой разводной игре Манфреда и Памелы. Это было за десятилетия до рождения Сирхана, но остались ли в его подсознательных разделах скрытые инструкции? А что, если пешка на самом деле — король, строящий во тьме свои интриги?

«Я пришел за Мэнни».

«Ты не получишь его». Сирхан поддерживает маску спокойствия, но больше всего ему хочется просто накричать на Айнеко. «Разве недостаточно бед ты уже причинил?»

«Легко не дашься, да?» Кот вытягивает шею и начинает деланно вылизывать растопыренные пальцы поднятой лапы. «Я ничего не требую, парень, я просто пришел за ним, а ты тут ничего, в сущности, не значишь. На самом деле я просто делаю крюк, чтобы тебя предупредить».

«И я говорю тебе…» Сирхан запинается. «Да чтоб тебя». Сирхан не одобряет крепкие словечки, и ругательство — показатель его внутренней сумятицы. «Забудь, что я хотел сказать, я уверен — ты и так это знаешь. Дай я начну с начала».

«Ладно. Давай разыграем, как ты хочешь». Кот грызет завернувшуюся у коготка кожу, но его голос звучит как ни в чем не бывало во внутренней речи, поддерживая Сирхана на взводе непринужденностью своего вторжения в его личное пространство. «Определенно, ты представляешь себе, что я такое. Ты знаешь — и я специально напомню об этом тебе — что мое умение строить модель сознания качественно лучше твоего. Что я могу построить полную модель человеческого сознания. Ты можешь также подозревать, что я использую оракула Тьюринга, чтобы обходить твои состояниями ожидания…» Кот оставляет свой неубирающийся коготь и ухмыляется. Его острые клыки сверкают в луче света, падающем из окна студии Сирхана. В окне виднеется небо с холмами, озерами и лесами, прилепленными к нему там и сям — внутреннее пространство поселения-цилиндра, ни дать ни взять, сошедшее с картин Эшера. — «Ты понимаешь, что я вижу твои шаблоны как на ладони и разгуливаю вокруг, пока ты слепо бьешься своими мыслями о них изнутри. Я всегда на один шаг впереди тебя. О чем другом, о чем знаю я, ты еще догадался?»

154